2. Мама Перси больше не может
Мактавиш никогда бы не встретился с Перси, если бы мама не отказалась быть мамой.
– Сдаюсь, – заявила она. – Больше никакой готовки, уборки и поиска пропавших ключей. Больше я не слежу за вашим расписанием и не ворчу, что в комнатах беспорядок. Не желаю заниматься скучной, неблагодарной работой. Довольно!
Младшие Перси сперва даже обрадовались.
– Долой здоровую еду! – торжествовал двенадцатилетний Олли, потрясая в воздухе кулаком.
– Долой материнский гнет! – провозгласила четырнадцатилетняя Ава, выныривая из книжки с выразительным названием «Семья – хроника отчаяния».
– Больше никакой воркотни, если опоздал к ужину, – сказал про себя папа Перси. Вслух он такое произнести никогда бы не решился.
Самая младшая Перси насупилась.
– Мам, – спросила Бетти, – ты что… правда подаешь в отставку?
– Да, да, Бетти, это лучший выход, – улыбнулась мама.
Бетти заволновалась.
– А это законно?
– Может да, а может нет. Мне надоело разгребать за вами грязь. Не хочу больше готовить, раз никто не приходит вовремя и еда стынет. Я устала кричать: пора вставать, пора спать, кинь одежду в стирку, скажи пожалуйста, скажи спасибо, помой посуду, прекрати драться.
– Но, – начала Бетти.
Мама от нее отмахнулась.
– Да, считайте, что я подала в отставку. Сейчас мне необходимы тишина и покой, а там видно будет. Отныне я отвечаю только за себя.
С этими словами она чмокнула Бетти в макушку и пошла надевать легинсы для занятий йогой.
Первое время никто из семьи Перси не скучал по обычным понуканиям: убери со стола, отнеси грязную одежду в стирку. Но дни превращались в недели, обед никто не готовил, одежду не стирал – и свобода постепенно теряла свою прелесть.
Перси разогревали замороженные обеды или заказывали еду навынос, подолгу ходили в одном и том же, каждый день опаздывали в школу и на работу. Ссоры стали гораздо чаще, грязи и беспорядка в доме изрядно прибавилось.
Бетти, которая была поумнее остальных членов семьи (кроме мамы), осознала, что пора вмешаться. Вот почему в субботу, как раз накануне Пасхи, был созван семейный совет.
– Из-за отсутствия материнской заботы я чувствую себя покинутой, одинокой и лишенной любви, – объявила Бетти.
Олли и Ава захихикали, но Бетти не обратила на них никакого внимания.
– У меня есть предложение.
Семейство выжидало. В дальнем углу комнаты мама Перси, сидя в позе лотоса, что-то мурлыкала себе под нос.
– Мы можем уговорить маму вернуться.
Ава разинула рот, Олли фыркнул, папа Перси издал какой-то неопределенный смешок, вроде бы не показывавший его отношения, но на самом деле выражавший неодобрение.
Повисло молчание.
– Отлично, – продолжила Бетти. – Если мы не собираемся просить маму вернуться, у меня есть другое предложение.
Семейство Перси навострило уши.
– Давайте заведем собаку.
Олли представил себе громадного лохматого зверя – от девчонок тогда отбоя не будет.
Ава вообразила большого пса с грустными, проникновенными глазами – с таким она сама будет выглядеть умнее.
Папа не хотел собаку. Ни за что. Так он и сказал.
Последовала горячая дискуссия, и трое детей одержали победу. Решено – Перси отправляются в собачий приют.
– Мы ни в коем случае не собираемся брать собаку, – предупредил папа. – Просто посмотрим.
– Посмотрим? – хохотнул Олли. – Просто посмотрим на грустных одиноких бездомных собачек, обреченных вечно сидеть в клетках?
Он повернулся к Аве и понизил голос до шепота:
– Я всегда подозревал, что у папы нет сердца.
Ава нахмурилась.
– Кто захочет просто любоваться на бездомных собак? Разве что… – она в упор посмотрела на папу, – псих какой.
– Неважно, – сказала Бетти. – Мы идем в приют смотреть на собак и, возможно, просто возможно, встретим собаку своей мечты.
Олли закатил глаза.
Ава аккуратно записала всю дискуссию в коричневый блокнот. Она надеялась, что книга «Воспоминания о загубленном детстве» станет мировым бестселлером и принесет ей кучу денег.
Олли вернулся к книге, которую читал, полагая (возможно, правильно), что последнее, в чем нуждается мир, это еще одна книга, особенно написанная старшей сестрицей.